«Иллюстрации Г.А.В. Траугот и не только…»
«Трауготовские чтения – 2016»
25 февраля – 20 марта 2016 года
Мемориальный музей им. А.С. Пушкина (Мойка, 12)
Г.А.В. Траугот, Детский дизайн-центр Сергея Таланкина в Аничковом дворце
Данная экспозиция – преамбула к более масштабному выставочному проекту в рамках ежегодной программы «Трауготовские чтения». Выставка посвящена книжной иллюстрации в самом широком значении этого слова, объединяет детские работы – воспитанников Детского дизайн-центра Сергея Таланкина в Аничковом дворце и работы профессионалов – художников Александра и Валерия Трауготов.
Эта необычная выставка является своего рода экспериментом: попытка соединить заведомо разный творческий материал и тем самым постараться обозначить ряд интересных вопросов, возникающих на стыке детского и взрослого рисования.
Детская часть – это законченные иллюстрации к сказкам Пушкина, придуманные и выполненные под руководством петербургского художника Александра Веселова. Это замечательные графические листы, гравюра на картоне, выполненные детьми от 6 до 12 лет. Несмотря на юный возраст их авторов, они являют собой вполне убедительный пример самостоятельности образно-пластического видения, ясной и лаконичной характеристики героев, ситаций, развития сюжета. В то же время, важно понимать, что для самих детей создание двухмерного изображения это всегда отдельный (но не «плоский») мир, свой собственный фантазийный опыт и более того – игра. Игра, в которую ребенок играет с удовольствием, часто полностью погружаясь в нее, без оглядки на возможную оценку со стороны, на «критичность взгляда» по отношению к плодам его творческого труда.
С другой стороны, работы братьев Траугот, опытнейших иллюстраторов, создавших свой неповторимый стиль «книжного» рисования и отдавших всю жизнь делу оформления книги. Но в экспозиции намеренно включены только «неоконченные» произведения, детали оформления книг, наброски и черновики, показывающие процесс работы над созданием конечных продукта – иллюстраций как таковых. Эти листы показывают нам приостановленный момент поиска, зарождения спонтанного образа и стремительного появления нового мотива, рождения истории, в конце концов – той же сказки. Тот рабочий материал, который вообще-то не предназначен к показу, что формально принято называть «кухней художника».
Хотя по отношению к свободному творчеству Трауготов вопрос законченности более чем спорен. В время работы над книгой из под их рук появляется огромное количество различных вариантов иллюстраций с различной трактовкой формы и мотива. Эти варианты, остающиеся «за бортом» читательского восприятия, тем не менее, являются полноценной и законной частью графической истории – ее продолжением и развитием, игрой с сюжетом, а не версией. И сам принцип их рисования, как видится, исключает понятие законченности, неизменно оставляя игре возможность продолжаться, а художнику – и, соответственно, читателю – оставаться в её пространстве.
«Игра в пуговицы» ― первоначальная версия названия данной выставки – игра, смысл и значение которой не выдаст поисковик в Интернете и других энциклопедических хранилищах. Безусловно, ее аналоги могли бы и найтись – их бесконечное множество, причем они, очевидно, прячутся в памяти каждого из нас… Одним словом, это игра придуманная для себя и, быть может, кого-нибудь ещё, самого близкого; игра внутренняя и личная – не командная и не общественная, как и по каким правилам играть в которую знает только её придумавший ее «автор» да «игрок» в нее играющий. Красивая игра для получения эстетического и фантазийного удовлетворения.
Пространство, такой игры субъективно и, соответственно, уникально, оно оформляет образные и конструктивные элементы в одно целое, утверждая их глубинную связь без прямой и однозначной зависимости друг от друга. И, так как правила игры не установдены до конца, нам дана возможность развивать и воплощать мысль как и где угодно, начинать и заканчивать игру по своему усмотрению.
Обобщая: указанные моменты были учтены при расстановке смысловых акцентов выставки. Различные по внутренней сути, «разношерстные» творческие работы в какой-то момент начинают казаться объединенными не столько опосредованно, сколько изначально – в самом темном истоке – в игровом поле их рождения и создания.
Кажется, что несмотря на известные различия подходов к собственно рисованию, реализации творческих задач, эти работы соединены радостным нескованным и открытым выражением, потому что в этой радости – детство. И произведения не только могут более или менее органично визуально сосуществовать друг с другом в одной экспозиции, но и действительно жить – оживать, поддерживая и раскрывая друг друга. Возможно это и есть то пространство Игры (каждый человек хранит воспоминания о детстве, которые, надо думать, не исчезают бесследно), та самая «Игра в пуговицы», которую мы бегло попытались проявить и обозначить, имея в виду ее предполагаемый общечеловеческий смысл.