Выставка «Г.А.В. Траугот. Книга»

«Г.А.В. Траугот. Книга»
Галерея «Сарай», 18.06. — 30.06.2021

Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме
Проект «Трауготовские чтения»

Девятнадцатого июня 2021 года Александру Георгиевичу Трауготу исполняется девяносто лет.
Эту дату мы отмечаем небольшой выставкой, которой хотелось бы не только воздать должное юбиляру,
но и напомнить публике об искусстве, рождённом в недрах крепкого творческого союза братьев Трауготов,
об их высоком служении большому благородному делу — книжному иллюстрированию.

Творчество тандема Г. А. В. Траугот — яркое, самобытное явление в российском искусстве книги второй половины прошлого века, ставшее для художественной сцены послевоенного Ленинграда поистине знаковым. Александр (* 1931) и Валерий (1936–2009) Трауготы начали работу в области книжного оформления ещё в середине 1950‑х годов, поначалу под эгидой отца, живописца Георгия Николаевича Траугота (1903–1961), чьё имя обозначено первой литерой тройного инициала «Г. А. В.». Новые издания с их рисунками выходят из печати и в наши дни, к настоящему моменту их перечень насчитывает не одну сотню позиций. Поэтому не удивительно, что для большинства зрителей, так или иначе знакомых с именем художников, оно в первую очередь ассоциируется с книгой.

Действительно, детская книга в 1960–1980‑х годах предстала Трауготам исправным полигоном для смелых экспериментов с эмансипированной живописностью, удобным полем, на котором была возможна, мало того, порой поощрялась властью полноценная творческая самореализация. Здесь, на благодатном поприще массового книгопроизводства, сложилась и окрепла, обретя особый спрос, та элегантная, искусно‑щеголеватая манера, которая делает произведения Трауготов в наших глазах безошибочно узнаваемыми. По‑своему знаменательно, что её формирование явилось логичным следствием счастливого сочетания таких разнонаправленных, на первый взгляд, векторов, как приверженность элитарной культурной «норме» — существующей, к примеру, в виде свода канонических модернистских образцов — и склонность к настойчивому, пытливому профессиональному поиску. (Заметим в скобках, что творческий диалог с крепкой традицией неизменно способствовал как обогащению персонального опыта и пластического языка лучших советских графиков, так и развитию её самой.)

Итак, повторимся, исходным ядром экспериментального подхода Трауготов к своей работе заведомо являлся акцентированный колоризм, иной раз спокойно равновесный, построенный на сочетании тонких цветовых градаций (как в станковой живописи Георгия Траугота), но чаще авантажно-экспрессивный, намеренно форсированный. (Пристрастие к контрастным, взбудораженным колоритам унаследовано братьями от матери, тоже художницы, Веры Павловны Яновой (1907–2004).) Добавим два слова об уверенном знании возможностей отечественной полиграфии — понимание технологии и принципов книгопечатания важно для успешной деятельности любого художника, причастного книжному делу, — а также о колоссальной трудоспособности Трауготов. Последнее качество находится в неразрывной связи с подлинным интересом, отнюдь не ослабевшим с течением времени, к рабочему процессу как акту творчества в исконном смысле, — с интересом, вновь и вновь подтверждаемым и нынешними «трудами и днями» Александра Георгиевича.

Количество книг, подписанных автографом «Рисунки Г. А. В. Траугот», чрезвычайно велико, оно не может не впечатлить. Однако судьба графических серий складывалась и продолжает складываться по-разному, ведь свою роль в сфере книжного оформления играет множество факторов. Аналогичным образом, немало разнится и участь конечных продуктов книгопроизводственного цикла в руках читателей, то есть каждого из нас. Для чего мы приобретаем «бумажную» книгу? Что ищем в изобразительном комментарии? Чего ждём от его авторов? Наверняка в сопряжении с подобными вопросами для многих ценителей творчества братьев Трауготов «их» книги стали по-настоящему родными и близкими.

* * *

Бесспорно, искусство незаурядных, работоспособных, не говоря уже «умудрённых жизненным опытом», иллюстраторов способно возродить наши полузабытые детские мечты и воспоминания, придать их зыбким очертаниям «осязаемую» конкретность, а краскам — полнокровную звучность. Иногда оно подсказывает троп непредвиденного прочтения в хрестоматийных произведениях: сказке, романе, стихотворении, театральной пьесе. Подчас заставляет внимательнее приглядеться к литературным героям, лишний раз задуматься об их характерах и поступках, а через них — и о событиях собственной жизни. Оно учит со/переживать и со/чувствовать. Наконец, оно не чурается занимательного рассказа, сиречь обыденного, живого языка человеческого общения.

Широко варьируя излюбленные сюжеты, Трауготы склонны не только метафоризировать свой графический комментарий, но и стилизовать его. Вместе с тем, их важная заслуга заключена в том, что они всегда оставляют его открытым для дальнейшего обдумывания, обсуждения… и, разумеется, вчувствования. Обладая богатыми эвристическими достоинствами, их рисунки стимулируют зрителя к тому, чтобы довериться собственной фантазии и игре свободных ассоциаций: тем самым они приглашают его к будущему — обязательному! — возвращению.

Июнь 2021
Микаел Давтян, Филипп Кондратенко 

На выставке представлены листы из цикла к Евангелие от Луки, книги с иллюстрациями Г.А.В. Траугот, полная библиография книг с иллюстрациями художников, видеоинтервью с Александром Трауготом о работе в книге